Свободное радио АЛЬБЕМУТА

Пришлось просто вытолкать его за дверь,
а он еще долго продолжал выкрикивать обвинения, пока я запирал замки.
После этого случая я стал весьма разборчив в общении с прессой.
Однако куда больше вреда, чем тайный \"дановец\" в роли интервьюера со
студенческой радиостанции, нанес мне взлом моего дома в конце 1972 года,
когда при помощи взрывпакетов вскрыли мои ящики с архивами и все их
содержимое разбросали. Вернувшись домой, я увидел дикий беспорядок. На
полу стояла вода, деловая переписка и непринятые чеки исчезли; одежду
перетрясли, окна с тыльной стороны дома были разбиты, а дверные замки
взломаны.
Полицейские поверхностно все осмотрели - лишь бы отвязаться - и нагло
заявили мне, что скорее всего я это сделал сам.
- Зачем?! - спросил я инспектора, их начальника.
- О-о, - ответил он, ухмыляясь, - чтобы отвести от себя подозрение,
например.
Никого так и не арестовали, хотя на каком-то этапе полиция
признавала, что им известно, кто это сделал и где находятся пропавшие
вещи. Зато мне совершенно недвусмысленно дали понять: с одной стороны,
похищенное не вернут, а с другой стороны, меня и не арестуют.
Очевидно, они не нашли ничего такого, что можно было бы поставить мне
в вину.
Это происшествие оставило глубокий след в моей жизни. Я осознал, как
далеко зашло бесчинство властей и как быстро забылись при Фримонте наши
конституционные права и свободы. О взломе и наглом грабеже я рассказывал
всем, кому только мог, однако очень скоро понял, что большинство людей
не желают ничего знать, даже либералы-антимилитаристы. Я видел лишь
безразличие или страх, а некоторые, подобно полиции, намекали, что я
сделал это сам, чтобы \"отвести подозрения\" - в чем, они не говорили.
Ближе всех к сердцу принял случившееся Николаc.
Однако он был уверен, что я пострадал из-за него. Ему казалось, что
именно он послужил причиной налета.
- Они хотели установить, не собираешься ли ты писать обо мне.

Продолжение в разделе \"Книги о радио\"